Под Южным Крестом - Страница 78

Пьеру ле Галлю было вдвое тяжелее, чем парижанину, ведь он нес на себе Виктора, но удача улыбнулась бретонцу. Именно в эту секунду минхер Фабрициус ван Праэт и американец Холлидей отвлеклись на ракету, пущенную с берега, и быстро покинули палубу. Это событие, на первый взгляд, совершенно пустяковое, сыграло на руку Пьеру, который тут же проворно размотал свой длинный шерстяной пояс и затем в два счета оказался возле Фрике, нисколько не смущенный грузом, болтавшимся у него за спиной. И действительно его мощные плечи атлета оставались все такими же прямыми.

– Теперь медленно плывем к лодке.

– Отлично, сынок.

– Давайте двигаться вдоль борта судна, чтобы не потерять друг друга из виду.

– Договорились. Эй! Виктор, ты не боишься?

– О нет!

– Хорошо. Только закрой поплотнее рот и старайся не наглотаться воды, если нас окатит волной.

Именно в этот момент мистер Холлидей отдал приказ своим гребцам двигаться к берегу. Один из них тотчас отвязал веревку, второй ответил, что все понял, и ухватился за весло, когда внезапно Пьер и Фрике появились с двух сторон лодки: бретонец спереди, а парижанин сзади ловко скрутили гребцов так, что те даже пикнуть не успели. Малайцы пытались слабо сопротивляться, но делали они это скорее ради проформы. Впрочем, кулаки французов действовали не хуже кляпов, и робкая попытка мятежа была пресечена на корню.

Пирога отвалила от судна и поплыла, подхваченная течением. Но Пьер, «раздвоившись», то есть сняв с себя Виктора и вернув мальчику свободу движений, тут же сильным ударом весла вернул лодке нужное положение и направил ее на огни, сияющие на берегу.

Оба малайца, на три четверти оглушенные, лежали без движения на дне лодки. Их обморок позволил Фрике присоединиться к другу – он взял второе весло, и уже достаточно скоро лодка достигла насыпи, на которой стояла группа людей, вооруженных фонарями.

– Наконец-то, – сказал Фрике и испустил глубокий вздох облегчения, – мы оказались в цивилизованной стране.

– Это, конечно, неплохо, матрос, – умерил пыл друга Пьер, – хотя мы явно не достигли прибрежных районов, в которых проживает матушка Бигорно из Лорьяна. Но как бы там ни было, тут уж нам точно помогут вернуться на Суматру.

– Без сомнения. Здесь мы можем надеяться на более теплый прием, чем тот, что нам оказали дикари.

– Кто вы такие? – суровым голосом крикнул на португальском один из мужчин, стоящий рядом с фонарем.

– Ну вот, все то же самое, опять тарабарский язык. Черта лысого мы сумеем договориться!

– Мы, – начал на английском Фрике, – люди, потерпевшие кораблекрушение, нас подобрали на острове Буби-Айленд и привезли сюда на голландском корабле.

– И на каком корабле вас привезли? – спросил незнакомец на том же английском, но с ужасным португальским акцентом.

– Шхуна «Palembang».

Люди в темной форме, вооруженные изогнутыми саблями, поспешно выступили вперед.

– Вас послал к нам капитан Фабрициус ван Праэт? – спросил один из них.

– Да никогда в жизни, – необдуманно ответил Фрике. – Черт возьми, с чего вы взяли, что у нас есть что-то общее с этим старым негодяем? Мы не пираты, а честные французские моряки, просящие одного, чтобы нас вернули на родину.

Среди незнакомцев произошло срочное совещание на португальском языке, затем тот, кто казался начальником над всеми остальными, взял слово.

– Хорошо, месье, – сказал он достаточно любезно. – Пожалуйста, соизвольте пройти с нами.

Трое друзей не заставили просить себя дважды и, как и были промокшие, последовали за предупредительными сопровождающими. Вскоре они подошли к низкому дому, внешне весьма обшарпанному, но с толстыми стенами и зарешеченными окнами. Дверь распахнулась настежь. Однако вежливое обращение внезапно уступило место невероятной грубости. Пьера и Фрике грубо втолкнули в помещение, так что они не удержались на ногах и, упав, покатились в центр комнаты, в которой царила кромешная тьма. Дверь с лязгом захлопнулась, и европейцы услышали зловещий шум запирающихся засовов. Затем кто-то крикнул насмешливым голосом:

– Доброй ночи, месье. Минхер Фабрициус ван Праэт – честный моряк, и у таможни никогда не было повода жаловаться на него. Если вы не принадлежите к числу его друзей, значит, вы замыслили что-то недоброе. Мы подумаем, что делать с вами, когда услышим мнение голландского капитана.

После этого вся группа удалилась.

– Гром и молния! – взревел Пьер. – Нас в очередной раз посадили под замок.

Фрике, побелевший от бессильной ярости, скрипел зубами.

– А Виктор? – всполошился мастер-канонир. – Он, по крайней мере, с нами? Виктор!..

Ответа не было. Мальчик исчез.

Глава XVI

Ярость Фрике. – Бесполезные утешения. – Удивление человека, который обычно ничему не удивляется. – «На помощь!» – Выломанная решетка, оглушенный часовой. – Два сильнейших удара кулаком. – Воспоминания о кукольном театре на Елисейских Полях. – В тюрьме Полишинель дубасит комиссара, раздает оплеухи жандармам и запирает их вместо себя. – Что задумали двое французских моряков, забрав одеяния двух португальских таможенников? – Туземцы Тимора. – На горе. – Бесхозяйственность белых людей. – Поле зерна. – Помали – Табу жителей Тимора. – Фрике заявляет, что через сутки он отправляется на Суматру.

Фрике со своей веселой парижской беззаботностью обычно умел сохранять ледяное спокойствие, которое, и это можно смело утверждать, не оставляло юношу никогда, даже в самых отчаянных ситуациях. Тот ужасающий гнев, овладевший молодым человеком, когда он осознал, что стал пленником португальских таможенников, потряс Пьера ле Галля. Видя столь необузданную ярость, совершенно не характерную для его друга, мастер-канонир уже и не знал, как себя вести.